Уилт Непредсказуемый - Страница 38

13

Мистерсон находился в туалете миссис Де Фракас и, восседая на унитазном сиденье красного дерева, наслаждался короткими минутами тишины и покоя. В гостиной зазвонил телефон, и сержант доложил, что террористы снова вышли на связь.

– Хороший знак, – заметил Мистерсон, поспешно выбегая из туалета, – обычно так быстро не звонят. Если повезет, нам удастся их уговорить…

Но его иллюзии быстро развеялись. Из телефонной трубки вылетали какие-то вопли. Даже лицо майора, обычно сплошная маска напускной непроницаемости, выражало недоумение. Частью от страха, частью из-за необходимости изобразить иностранный акцент, желательно немецкий, Уилт отчаянно кричал картавым фальцетом, выдвигая совершенно невероятные требования:

– Это есть официально соопченний нумер айн, который делать Народний Альтернативний Армий' Ми требовать освобождения наших камераден, содержаемых незаконно ф британский тюрьмы без суд и следствий Ви понимайт!

– Нет, – устало отозвался Мистерсон, – конечно нет.

– Ти есть фашистский свинятина! – вопил Уилт. – На второй ми требовать…

– Подождите, – попросил Мистерсон, – в наших тюрьмах нет никаких ваших… э… това-рищей. И мы просто не можем…

– Ты лживый свинопес! – не унимался Уилт. – Освободи Гюнтер Йонг, Эрика Грасс, Фридрих Белль, Генрих Мюзиль! Могу еще называть. Все есть в британский тюрьмы. Освободить через пять часофф! Еще требовать прекратить зейчас неправдивые репортаж по телевизор, радио и газета, финансирен капиталист-милитарист-либералист-псевдодемокра-тист-мультинационалист про наш борьба за свобода… йа, йа! На третий требовать виводить все фаши вооруженные силы на Веллингтона-роуд-штрассе. На четвертый ми требовать безопасность для всякий член Народний Альтернативний Армия, а также разоблачить классовый уклонисто-реформистский предательство со стороны ЦРУшных сионистско-нигилистических убийц, зовущий сам себя четвертый отряд из Народно-Освободительной Армия, который угрожает на жизнь женщина и дети, в целях компрометировать сознательный пролетарский борьба за свобод во всем мире. Это есть все. Конец

В трубке раздались гудки.

– Кто мне объяснит, что это за ахинея? – обратился майор к присутствующим.

– Понятия не имею, – проговорил Мистерсон. Глаза его словно остекленели. – Какой-то бред собачий. Если я правильно понял, этот идиот думает, что компания Чинанды и Шауц работает на ЦРУ для Израиля. Не это ли он хотел сказать?

– Именно это он и сказал, сэр, – подтвердил сержант. – Четвертым отрядом НОА руководит Шауц, а этот тип, видимо, против них. Возможно, мы имеем дело с каким-нибудь подразделением Народной Альтернативной Армии.

– Похоже, мы имеем дело с круглым кретином, – заключил Мистерсон. – Вы уверены, что звонили из этого дома?

– Откуда же еще, сэр? К дому подведен один-единственный кабель.

– А может, на него замкнут и соседний кабель? – предположил майор. – Конечно, если это не новые фокусы Шауц.

– Террористы требуют, чтоб о них молчали средства массовой информации Это действительно что-то новое Вот так я понимаю происходящее, – пробормотал Мистерсон. – Ума не приложу, где он достал этот список заключенных, которых мы якобы должны освободить. Я же точно знаю, у нас в тюрьмах нет никого по имени Гюнтер Йонг.

– Наверное, придется еще раз проверить. Таких берут обычно втихаря.

– Раз это совершенно секретно, никто в Министерстве внутренних дел факт ареста не подтвердит. Ладно, давайте еще послушаем этот отъявленный бред.

Но на этот раз сложное электронное оборудование подвело их.

– Не пойму, что с этим магнитофоном! – кипятился сержант. – Он же вроде нормально работал.

– Наверное, полетел предохранитель, когда этот маньяк начал вопить, – сказал майор. – Я сам чуть не рехнулся.

– Смотрите, чтоб в следующий раз все сработало, – проворчал Мистерсон, – мне нужна аудиограмма этого голоса.

Он плеснул себе еще кофе и замер в ожидании.

Если люди Мистерсона и бойцы спецподразделения были в замешательстве, то в доме с террористами вообще царила паника. На первом этаже Чинанда и Баггиш забаррикадировались на кухне и в прихожей, а миссис Де Фракас с близняшками заперли в подвале. Телефон стоял на полу, недосягаемый для пуль в случае штурма. Баггиш случайно снял трубку, и до него донеслись вопли Уилта. Встревоженный выражением физиономии Баггиша, Чинанда отобрал у него трубку и тут же узнал, что является «ЦРУшным сионистско-нигилистическим убийцей», который «компрометировать сознательный пролетарский борьба».

– Это наглая ложь!!! – закричал Чинанда Баггишу. А тот тщетно пытался увязать два факта: наверху сидит кто-то из отдела по борьбе с терроризмом и вдруг ни с того ни с сего начинает требовать от имени НАА освободить каких-то товарищей.

– Что ложь?

– Все, все, что он говорит! Что мы якобы ЦРУшные сионисты.

– Это не просто ложь, это… – Баггиш не мог найти подходящее слово для этого бессовестного искажения правды. – Это… Кто сказал…

– Кто-то из Народной Альтернативной Армии.

– Но ведь он же требовал освободить заключенных британского империализма!

– Не может быть!

– Я сам слышал. Потом потребовал прекратить клевету по телевидению и вывести войска.

– Тогда почему он нас назвал ЦРУшно-сионистскими убийцами? – не унимался Чинанда – И где находятся эти люди?

Оба с опаской посмотрели на потолок.

– Думаешь, там? – спросил Баггиш. Как и Мистерсон, Чинанда и сам не знал, что думает.

– Там Гудрун… Когда мы спустились вниз, началась стрельба.